Андрей Манчук. Социальный журнализм

Сегодня Google от души порадовал баннером в честь дня рождения Мириам Макеба - замечательной певицы и политической активистки.

Хочу предложить вам подборку моих любимых видео с ее прекрасными песнями и выступлением против апартхейда.

"Мама Африка", мы помним и любим.

Революция. Менять надо систему – потому что от этих правителей уже ничего не дождешься. Причем, не только от власти, но и от оппозиции тоже. Расскажу вам один случай. В 1996 году Макаревич и прочие звезды ездили за пьяного Ельцина агитировать – «Голосуй или проиграешь!»…. Вы только представьте этот фон – в стране идет война, молодые ребята гниют в гробах, а эти уроды играют и поют за Ельцина. Не знаю, правда, или нет – но говорили, что за один только этот тур Макаревич получил миллион долларов наличными. Мы же в это время ездили в тур за Зюганова. Получали 200 долларов за концерт на группу. Потом нас один посредник из Москвы и того лишил – киданул. И все равно мы играли. Тогда нельзя было по-другому. И мы то тогда победили – просто наш главный сдрейфил, профукал победу.

Так вот, примерно в это время я встречался с одним известным человеком в аппарате КПРФ. Фамилии не буду называть. И я ему говорю: у вас есть красные директора, красные министры, у компартии есть бюджет. Ну зачем вы тратите миллионы на эти листовки, которые по почтовым ящикам рассовывают и которые никто не читает? Давайте организуем на эти деньги что-то подобное тому, что было в Манчестере. Помните, когда как в среде молодых английских музыкантов зародилось новое движение «Красный клин»?

Сделаем студию, где левые и прогрессивные группы смогут записываться, купим волны, сделаем свое красное радио, создадим некую инфраструктуру, оазис такой и для нормальных музыкантов и для слушателей. Это не даст какого то мгновенного эффекта, отдачи на короткой дистанции. Но мы охватим молодежь, привяжем ее к нашим идеям. Люди будут с юных лет впитывать эти идеи органично – через культуру… Может быть, клуб или даже два создадим в Москве, чтобы сделать из них культовое место, куда бы стягивались все лучшие культурные силы страны. А в России тогда честных музыкантов было очень много.

Я ему это рассказываю – и вспоминаю «Красный Клин», куда «Clash», «Madness» и «UB40» входили. Говорю – а он на меня смотрит вот такими глазами. Я чувствую, что взгляд отсутствующий, скучающий-скучающий… Ну что ты, Димочка! О чем это, мол, ты говоришь? Ну что такое пара выборов – это же деньги, пилёж, это «набивай карманы, пока есть возможность и никто за руку не схватил». Короткое время, когда можно нахапать. Студии, рок-клубы, культура? Нет, тут надо деньги пилить. И это человек, который занимал тогда серьезную позицию в Компартии! Ему это было неинтересно.

Попав в Южную Африку, я стал интересоваться ее современной музыкой - и молодой бур по имени Томас записал мне треки местных проектов, самых разных течений и направлений. Среди них были кейптаунцы Die Antwoord (на африкаанс это означает "Ответ"). Их новое видео (за которое я благодарю Илью Деревянко) как бы воплощает в себе все социально-психологические фрустрации постапартхейдной ЮАР. Die Antwoord поют на африкаанс, английском и коса.

Из небытия всплыла моя старая московская фотопленка 2003 года. Среди прочего, она интересна снимками Ивана Алексеева, также известного как MC Noize - в самом начале его творческой карьеры. О том как мы познакомились с Ваней, который только что приехал в Москву и устроился жить в общагу, я уже здесь писал. Вис Виталис - прекрасный поэт и лидер постсоветской рэп-альтернативы, у которого мы жили, дал нам болванку с демо-альбомом Face2Face, белгородским проектом, в котором участвовал Ваня - поскольку мы активно занимались продвижением социального хип-хопа. Демо нам очень понравились, и я написал на Комру рецензию на альбом.

Ваня играл тогда в команде у Виса, мы ходили в студию на репетиции, а потом вместе потребляли вино на Висовой квартире, расписанной граффити, рассуждая о политике, музыке и Чечне. Трехлитровая банка волынского сала, которую передала в дорогу мама Киричука, была завещана Ване - в Грозном, куда мы тогда собирались, она бы нам не пригодилась. Сам Ваня отлично играл на гитаре песни - в том числе, те, которые хорошо известны сейчас.

На всякий случай - в комсомоле Ваня никогда не состоял, а газета "Бумбараш", с которой мы делали веселую фотосессию в метро, не значится в списках экстремистской литературы - я проверил )

Просто мы здорово проводили время тогда в Москве, готовясь к поездке в Грозный.



"Далеко пойдешь, Ваня".
( Collapse )

В ЮАР я записал разнообразную музыку африканского и бурского населения этой страны, где даже наш приятель, молодой парень родом из Соуэто, живущий в чем-то похожем на гараж - где хорошо провели время наши товарищи - оказался скрипачом. На фестивале можно было слушать живую африканскую музыку со всего континента. И политизированные музыканты Южного Судана, пожалуй, были в этом смысле непревзойденными.

Но музыка Южной Африки - это, в первую очередь, Мириам Макеба. Первый африканский обладатель "Грэмми", жена Стокли Кармайкла, Мама Африка, которая соединила в своем творчестве актуальную традицию борьбы за гражданские права с культурной традицией народов банту, вплетая традиционную африканскую музыку в американскую музыкальную культуру шестидесятых.

В Музее Апартхейда в Джобурге ей посвящен отдельный видео-стенд.



( Collapse )

"Коллекция ремейков традиционных песен еврейского рабочего движения  представлена «в их революционном развитии» и в неожиданных контекстах.  В общем, вполне псоевское революционное кабаре   -   проект «Унтернационал», понятное дело, многоязычен (в основном идиш, русский и английский). Помимо так хорошо знакомых нам революционных песен ашкеназов, строящих социализм, начала 20-х - 30-х годов прошлого века с неизменными "die Kossilke", die Molotilke" и "das Traktor", значительную часть программы занимают песни начала столетия, о борьбе с царем Николаем.  Крайне приятственно звучит песня Даниэля Кана "Нету памятников Троцкому".

Песня  "Глупые сионисты" проекта "Унтернационал":



Кабаре «Унтернационал» состоится 21 ноября, в воскресенье, в 20:00, в клубе «Мастерская» по адресу: Театральный проезд, д. 3, стр. 3, м. Охотный ряд, Театральная, Лубянка, Кузнецкий мост.

Вход свободный

kolobok1973 

Рецензия на московский концерт Леонарда Коэна 

Леонард Коэн, потомок мигрантов из Российской империи, прожил на свете семьдесят шесть лет. Но только один раз, в октябре 2010 года, выступил в бывшем СССР, в государственном кремлевском дворце – от которого разит нашей историей. Этот огромный зал был слишком велик для небольшой группы из девяти музыкантов, и слишком мал для большой музыки Коэна. Но даже в Москве трудно было найти место, которое так подчеркивало бы политические контексты его творчества.

Коэн никогда не был человеком оформленных левых взглядов – хотя считал, что его имя внесено в список врагов Ричарда Никсона, подлежащих уничтожению ФБР. Однако, он был человеком своей левой эпохи – времени борьбы за гражданские права и право на секс в кампусах, времени антивоенных песен и студенческих маршей. «Я всегда хотел, чтобы меня любили Коммунистическая партия и Церковь. Я хотел жить в народной песне, подобно Джо Хиллу. Я хотел рыдать о невинных людях, которых изувечит брошенная мною бомба… Я хотел быть против богатых, несмотря даже на то, что некоторые из них знают Данте: за секунду до гибели один из них понял бы, что Данте известен и мне… Я хотел хорошо писать о евреях. Я хотел быть расстрелянным вместе с басками за то, что нес Тело на поле битвы с Франко…». Так писал он в своей книге «Прекрасные неудачники» – не очень удачной книге, после которой, тридцати с лишним лет от роду, Коэн решил начать карьеру певца. «Потому что за это лучше платят», – как цинично, и не совсем искренне говорил он для прессы. Сын бизнесмена из Монреаля, выходец из патрицианской семьи, никогда особо не нуждался в деньгах.
 

( Collapse )

Вторник уже наступил, и мы переключаемся на волны "Дискотеки-90".  Чтобы послушать человека, который покончил с собой шестнадцать лет назад, в депрессивном промышленном регионе на северо-западе США.

Меня давно просили поставить Nirvana, но я писал, что хотел бы приурочить этот сет к отдельному материалу - чтобы рассказать в нем не столько о творчестве группы, сколько о музыкальной культуре первой половины девяностых. О Бивисе и Батхеде - родных братьях Кобейна - которые сквозь зубы смеялись над Фукуямой, несмотря на то, что история как будто действительно закончилась в те года. Возможно, я сделаю это в рецензии на брошюру Саймона Бермана - с интересным, хоть и не бесспорным анализом классической и постклассической музыки. Но сейчас все равно надо будет сказать несколько слов о духе, который привнес в нашу жизнь гранж начала девяностых годов. Будем считать это черновым наброском к статье.

Нельзя сказать, что Nirvana была нашей любимой группой. В те времена мы слушали все, что угодно. Интернет еще был только незнакомым словом, и мы записывали музыку на кассеты в кооператорской студии на первом этаже ЦУМа, покупая там же за купоны распечатки с текстовками. Музыка входила в наше поколение широкими пластами - от фолка пятидесятых через психоделию, через арт и хард рок, и чистый металл только что откинувшихся восьмидесятых. "Попса" - техно и рэп -также рефреном звучали в нас помимо нашей тогдашней воли. Мы слушали десятки групп. Людям, выросшим во времена шаровых файлообменников и социальных сетей будет непросто понять, как мы доставали их тогда - в болгарских пиратских записях, добывая хромовые кассеты, чтобы сделать собственную запись, приблизив звучание к совсем уже забытому сегодня винилу.

Но именно гранж был тогда музыкой нашего времени. Он подходил к нему куда больше, чем наш "русский" постсоветский рок, скоропостижно скончавшийся с развалом Союза и расстрелом Белого дома. Это была музыка безнадежного начала девяностых  - когда прежний мир рухнул, а неолиберализм не оставил нам "никакой судьбы, никакой надежды". Мы были подростками - хоть и политизованными подростками. Но ощущали это даже интуитивно, сидя в подвале моего дома, где поселился молодой бомж - паренек Вова по кличке Еж. Мы таскали к нему вниз родительские свечки, прогуливали лицей и проводили целые дни тусовкой, в канализационной сырости, на лежаках, оборудованных из выбитых на лестничной клетке дверей. В один их таких дней мой друг-одноклассник - ныне кандидат наук и известный киевский адвокат - прислал письмо из санатория, где они лечился в те дни. Это было уже в середине апреля, и из него  мы узнали о давно наступившей смерти Кобейна - новости такого рода тогда, кажется, не попадали у нас даже в теленовости.

( Collapse )

dsvisd  в очередной раз пристыдил меня за паузу в Дискотеке-90.

Виноват, друзья. Было не до дискотек. Но все возвращается, и сегодня мы слушаем "Дюну" - самую рыночную группу своей эпохи. С 1987 года они играли хард-рок, а затем радикально сменили амплуа, и 6 января 1989-го в программе "Музыкальный лифт" весь Союз впервые услышал  "Страну Лимонию» - гимн рыночным надеждам на быстрое обогащение. Название песни было позаимствовано из "Баллады о детстве" Высоцкого, который пел там об импортных шмотках-трофеях послевоенных лет.

Через три года, с началом гиперинфляции, миллионы слушателей "Дюны" действительно стали миллионерами. И трудно сосчитать, сколько парней в пиджаках и спортивных костюмах получили маслины, в попытке дотянуться до обещанных им лимонов.

Там где кино
боpдель и казино
был пионеpский лагеpь
Там где был детский гоpодок
гуляют с телками деляги

А букашки все так же копошатся под кустом.


( Collapse )

Дискотека-90 начинает крутить то, что вы заказываете в комментариях к сетам DJK.

Решиться было непросто. Программа очень насыщена, и всегда хочется поставить что-то в унисон своему настроению.

Но есть повод - двадцать лет группе "Табула раса", которая некогда незаметно превратилась из инди-проекта Давидянца и Гримальского в сольный проект Олега Лапоногова. Он еще потом на звезды жаловался, если кто помнит. Звезды - да, штука серьезная.

dengab и другие - с вас с полки пирожок )


( Collapse )